Новая круизная коллекция для Louis Vuitton — фееричный манифест: роскошно декорированная, дерзкая по духу и театральная ровно настолько, чтобы не перейти грань. Находясь на острие между подиумом и сценой, она искусно балансирует, не скатываясь в костюмированный гаредроб. На этот раз вместе с Жескьером Louis Vuitton перенёс зрителей в сердце готической драмы — Авиньон, в монументальный Папский дворец. Его суровая архитектура словно сошла с экранов эпоса «Экскалибур» и стала идеальной декорацией для коллекции, где соседствуют средневековые туники, царственные накидки и «доспехи Жанны д’Арк» из мерцающего металлизированного джерси.

Возвращение в Авиньон: от театра к подиуму

Ещё в 2000 году, на заре XXI века, Николя Жескьер посетил южнофранцузский город Авиньон, чтобы побывать в Папском дворце (Palais des Papes) — величественном памятнике XIV века. Поводом стала художественная выставка, приуроченная к наступлению нового тысячелетия, в рамках которой были представлены, среди прочего, инсталляция Билла Виолы и танцевальное представление Пины Бауш. Всё происходило в крупнейшем средневековом здании Европы — когда-то центре западного христианства, а ныне — объекте Всемирного наследия ЮНЕСКО, который уже 30 лет носит этот статус и служит главной сценой ежегодного фестиваля экспериментального театра. Жескьер был покорён этим местом. Когда пересекаются история, культура и его неповторимое творческое мышление, рождаются идеи, которым суждено засиять. И вот, спустя четверть века, дизайнер возвращается в Авиньон — уже с круизной коллекцией Louis Vuitton 2026 года. В грандиозном шоу из 45 образов он размышляет о многом: от древних трактатов до глэм-рока, от рыцарской геральдики до мифа об Экскалибуре, щедро включая отсылки к королю Артуру.

Современность, прошитая мифами

ровень ручной работы в коллекции поражает воображение. На предварительном просмотре Жескьер заявил, что не занимается haute couture в Louis Vuitton, но при таком уровне исполнения — почему бы и нет? Сказочная вышивка из пайеток и лепестков, вязаные изделия с интарсией, напоминающей языки пламени, кожаные и металлические элементы с геральдическими символами в финальных образах, а также цвета и узоры, отсылающие к фрескам папской спальни, — всё это производит сильное впечатление. Коллекция получилась эксцентричной, но в неё вошли и лаконичные образы: бушлаты, мини-костюмы, а также трикотаж и джерси в неожиданных интерпретациях. Жескьер также поэкспериментировал с необычными материалами — от рафии для головных уборов до деревянных сумок, созданных совместно с 30-летним мастером Томасом Роже из Эльзаса, которого дизайнер открыл благодаря нидерландской модели Марте Мей ван Хаастэр.

Аксессуары, достойные легенд

Аксессуары — ещё один язык этой коллекции. Ботильоны с открытыми носами, напоминающие обувь гладиаторов, были инкрустированы зеркалами и драгоценностями, а кавалерийские сапоги – усыпаны серебряными заклёпками. Сумки Alma были украшены как переплёты редких манускриптов, техникой, называемой illumination. «Мы смотрим на историю, но это не историзм», — отметил Жескьер, упоминая источники вдохновения — от артуровских легенд до глэм-рока: от Дэвида Боуи до сестёр Хайм, двое из которых присутствовали на показе.

Возвращение в Авиньон стало для Николя Жескьера не просто данью воспоминаниям, а актом художественного переосмысления. Его круизная коллекция Louis Vuitton 2026 года — это путешествие сквозь века, где средневековая символика, легенды о короле Артуре и дух авангардного театра сливаются с современной модой. Жескьер в очередной раз доказал, что способен соединять, казалось бы, несоединимое: мифы и инновации, высокое ремесло и повседневность, историю и фантазию. Эта коллекция — это эмоциональный опыт, визуальное исследование и театральный жест в одном. Именно в этом — его магия.